Почему-то именно в сентябре мне остро хочется признаваться в любви моему любимому городу. И это не Одесса, не Киев, не Берлин даже. Это Мальме. До приезда сюда я не нашла бы его даже на карте, а приехав – и увидев его именно сентябрьским – влюбилась, и меня вот до сих пор не отпускает. Что ж в нем такого особенного?
Во-первых, размер.
Это идеальный компромис между маленьким городком, где все всех знают, и огромным мегаполисом, где легко и приятно жить, растворившись в анонимности. Мальме достаточно велик для того, чтобы не вызывать клаустрофобии, чтобы каждый день можно было бы открывать в нем для себя что-то новое – улочку, район, здание, магазин, бар, галерею, you name it, чтобы теряться в «толпе».
И достаточно мал, чтобы у меня была своя любимая булочная, где пекут и продают измазанными в муке руками лучшие в городе кунжутные лепешки; любимая китайская лавка с дешевыми соусами и божественными чипсами из водорослей; чтобы Найла из «Ларька Найлы» у меня под домом за три недели меня отлично выучила и спрашивала просто «Вам как обычно?», чтобы у меня был любимый бар, где я сиживаю из года в год на тех же местах, любимые скамейки для курения в потайных углах парков, и много-много других «насиженных мест», благодаря которым я чувствую, что город – абсолютно «мой», освоенный, одомашненный, родной. Чтобы даже будучи дурацким эмигрантом знать fun fact почти про каждую улицу, хорошо разбираться в краеведении и локальной истории и иметь могилы на кладбищах, к которым регулярно ходишь. И чтобы почти каждый день случайно встречать на улице кого-то знакомого – и чувствовать, что ты свой, что ты в контексте.
Во-вторых, Мальме – город живой и особенный.
Еще двадцать пять лет назад здесь была классическая серая, мрачная дыра – унылый и бесперспективный промышленный город, где все женщины пахали на текстильной фабрике, а все мужчины – на верфях, где не было вообще никаких перспектив и никаких изменений. Город рабочего класса, без всяких понтов и надежды. А потом в город пришел хороший мэр, в город влили деньги и буквально за несколько лет он выстрелил вверх, как космическая ракета: построили мост в Копенгаген, который дал городу:
- Быструю дорогу на континент.
- Огромный международный аэропорт в 15 минутах езды на электричке.
- Крупную европейскую столицу Копенгаген в 20 минутах на той же электричке (со всеми сопутствующими рабочими местами и развлечениями). После этого в городе появилось движение, появился воздух – сюда хлынули датчане, желающие привезти себе иностранных жен и мужей (датский паспорт просто так не получишь, у датчан людоедское миграционное законодательство), датчане, желающие закупаться по низким шведским ценам, а мальмовчане хлынули в Копенгаген – работать, в том числе и в аэропорту. Ну и конечно появились туристы.
Одновременно с этим закрылись старые нерентабельные верфи и на их месте построили новейшие экологические кварталы, отапливаемые и освещаемые исключительно возобновляемой энергией, красивую набережную, наш знаменитый небоскреб Turning Torso (а потом еще парочку, в том числе и новые университетские здания).
Экология вообще стала визитной карточкой Мальме – это один из немногих городов, где почти весь мусор полностью перерабатывается и или сжигается и «топит» город, где общественный транспорт ходит на биогазе, тоже добываемом из мусора. А еще почти одновременно с мостом в Мальме открыли первый университет, который притянул сюда массу студентов – в том числе международных – и сильно поднял статус города. А еще – поскольку Мальме университет изначально стартовал из позиций «fuck высоколобый старинный Люнд, давайте делать свободный от условностей, инклюзивный, левацкий университет для всех», в город пришла креативная молодежь – со всеми сопутствующими радостями. А еще Мальме университет стал уникален тем, что там самый высокий в Швеции процент тех, кто пошел в университет первым (!) в своей семье. То есть свою задачу он выполнил – стал местом для тех, кто раньше и не думал, что может учиться. (Не говоря уже о том, что у него самые офигенные здания ever)
И кстати не стоит забывать про климат.
У нас тут за углом проплывает Гольфстрим, поэтому погода всегда «дзенская» – от минус двух до двадцати пяти, с редкими исключениями. Снег выпадает не каждый год, и если выпадает – то в формате «пять сантиметров, которые растаят через два часа, когда дети наиграются». Тут не вымерзают (и даже плодоносят) всякие фиги, на улице выживают агавы и опунции. Тут круглый год можно ходить в демисезонной одежде – но есть одно но. Ветер! В Мальме ветер абсолютно всегда. При чем это не какой-нибудь жалкий ветерок. О нет, в Мальме ветром сдувает с головы скальп, и в те три дня в году, когда его нет, ты настолько удивляешься звенящей тишине, что начинает казаться, что настал апокалипсис, и что из-за ближайшего куста вот-вот полезут зомби. Но к ветру быстро привыкаешь. И развиваешь отличные мышцы ног, постоянно жаря на велике против ветра, который тебя практически останавливает (тут, кстати, еще и мини-рай для велосипедистов, потому что дорожки есть везде и всюду, и город совсем не большой).
Еще один немаловажный фактор – с разными волнами миграций город наполовину заполнился эмигрантами – из всех возможных уголков мира. И стал напоминать тот самый свободный melting pot, какими в свое время были Америка или та же Одесса. Каждый эмигрант привез с собой свои традиции, люди поселились, обжились – и привезли с собой свободу. Потому что в Мальме теперь очень сложно отличаться и не вписываться. Тут все отличаются, культурное и субкультурное разнообразие приводит к тому, что никто и бровью не поведет, хоть голый по улицам ходи, хоть зеленый ирокез поставь, хоть в национальный бедуинский костюм нарядись. В Мальме все видели все, слышали все акценты, со скрипом привыкли жить рядом друг с другом, и активно, в ежедневной жизни упражняются в терпимости – иначе тут жить очень странно и те, кому это не подходит, быстро сбегают в kranskommuner – коммуны-спутники, с их виллами и вольво.
В Мальме, в отличие от централизованной скучноватой Швеции, есть миллион «национальных» магазинчиков – индопакистанский, миллион арабских, миллион тайских и азиатских, китайские, югославские, польские, русский, и еще два десятка на любой вкус. И миллион самых разных ресторанов – от веганской безглютеновой египетской street food до пафосных паназиатских кабаков с мишленовскими звездами. И фалафель – в Мальме изумительный фалафель – это символ города, он тут есть на каждом углу, за копейки и божественный.
Но да, конечно, у Мальме есть проблемы.
Мальме – коммуна-банкрот, питающая свои безграничные нужды в основном средствами коммун побогаче (в Швеции работает система распределения, чтобы коммуны, которые не могут оплатить свои расходы прибылью от налогов, не ушли под воду). Тут нереальный уровень сегрегации, есть действительно «плохие» районы (хотя они и рядом не стояли с таковыми где-нибудь в других странах), есть районы, куда почта не доставляет посылки – во избежание грабежей, есть школы, где ни один ученик не говорит на шведском в качестве родного языка, где 60% учеников не получают даже местного варианта «аттестата после 9 класса» (и никогда не будут нигде работать). Тут рекордное количество людей, «сидящих на пособии», очень высокий уровень безработицы среди не-шведского населения, миллион социальных проблем, недостаток жилья, бедность, антисемитизм. Криминал, взрывы, периодические убийства (ничто по сравнению с любым другим крупным городом мира, но Швеция к преступности вооще не привыкла), наркотики и оружие в относительно свободном доступе (притекающие через тот же мост), контрабандная водка из Польши, мафия, черные клубы. Есть о чем рассказать, короче.
Но еще – есть море.
Есть Копенгаген и старая закрытая электростанция Барсэбэк на горизонте. Есть небоскреб-кочерыжка и теплые доски причалов, где так хорошо сидеть в солнечные дни. Есть все эти безумные кабаки на Möllevångstorget, где тусит левая неформальная молодежь и эмигранты всех мастей, Möllevångstorget, где в окнах висят радужные флаги и всякие лозунги вроде «торба патриархату». Есть бескрайние просторы стриженых газонов вдоль моря на Риберсборг – где видно только траву, небо и море, и глаза отдыхают. Есть огромные парки, зоны отдыха, скамейки через каждые три метра, в любом районе. Есть любимые мои маленькие старые улочки центра. Кладбище на главной площади. Еще одно старое кладбище, где теснятся помпезные, увитые плющом гробницы дворянских семей старого Мальме и новые ромские могилы – со скульптурами, дворцами и горами искусственных цветов. Мультикультурный рынок на Меллане со всеми фруктами мира – и фермерский рынок на Дроттнингторгет, где люди продают выращенное своими руками вот прямо здесь, под боком.
Есть католическая церковь в стиле модерн – с практически нефигуративными иконами. Есть старые виллы Фридхема, похожие на дворцы гигантов. Есть огромные «барские» квартиры в Рершестаден, с кафельными печами, паркетом, потолками по 4 метра и «комнатой горничной» возле каждой кухни – время там будто замерло.
Есть китчевый «небоскрёб» Крунпринсен из 70-х, где время тоже остановилось. Есть масса скай-баров с видом на все. Есть маленькие рыбацкие хижины Лимхамна, ставшие самым популярным и хиповым жильем. Есть столько всего, что у меня до сих пор сердце замирает от осознания того, что я тут живу. Люблю тебя, Мальме.
Автор: Анна Тополина